Пока маленький граф Прованса подрастал под опекой своего могучего дяди, его матушка Беатриса вышла замуж второй раз, в 1146 году, когда ей максимум было года 23. Ну, уж точно не 16, при наличии-то сына шести лет.
В который раз замечу, что не только в Средние Века, а по XIX век включительно, знатной вдове с детьми выйти снова замуж было внезапно проще, чем знатной девице обрести мужа впервые. Девица - это лотерея в плане продолжения рода, а наличие у невесты выживших детей от ее первого брака, это уже серьезная гарантия. За счет таких союзов порой спасались от вымирания и весьма важные династии.
Так что Беатриса была сама по себе статусной и видной невестой, вот только имелся один серьезный изъян - шансы для потенциальных женихов увеличить владения своего рода в следующем поколении (если в браке появятся вполне ожидаемые наследники), были весьма сомнительными. С одной стороны, вскоре выяснится, что владетельная графиня могла и лишить прав первоочередного наследника, и разделить свои земли между двумя другими, но не с каждым наследником нечто подобное можно было провернуть.
В данном конкретном случае, потенциальные кандидаты в мужья Беатрис не могли не понимать, что ее графство Мельгёй прочно входит в сферу влияния Барселонского дома. Возмужает юный Раймунд Беренгер и рано или поздно заявит права на наследство матери и, вполне возможно, даже при ее жизни. Забегая вперед, скажу, что этот граф Прованса скромно не титуловал себя графом Мельгёй (и вот зря), видимо, из уважения к матери. Но от прав-то он не отказывался и вряд ли кто-то собирался эти права оспаривать.
Так что, на 1146 год (если уныло не надеяться на скоропостижный уход из этого мира маленького Раймунда Беренегера II), было очевидно, что Мельгёй со временем станет провансальским феодом. А уж как будет дальше - останется ли всё в одних руках или нет, решать всё тому же Раймунду Беренгеру, кто мог тогда предугадать сколько у него самого будет детей? Захочет - оставит всё старшему, возжелает - и наделит меньшим графством младшего сына или отдаст в приданное дочери. Важно здесь то, что, настолько сильный феодал мог игнорировать мнение матери, если бы у них возникли разногласия.
Так что, муж для Беатрисы нашелся с одной стороны знатный, а с другой - относительно скромный. Бернар Пеле, сеньор Алес принадлежал к старшей неудачливой ветви виконтов Нарбонны. Неудачливой, потому что виконтство каким-то невыясненным образом закрепилось за младшей ветвью. Случилось так, что у виконта Беренгера (1000-1067) было три сына. Младший из них Пьер Беренгер с детства был предназначен церкви, со временем добрался до должности епископа Родеза, а потом и самопровозгласил себя (поперек воли Папы Римского) архиепископом той же Нарбонны. Впрочем, наследство после смерти отца было разделено между всеми тремя братьями, и старшие Раймонд и Бернар - оба стали называться виконтами.
Вот только как-то очень быстро (не прошло и года) средний брат отстранил от наследства старшего, и тот больше не фигурировал ни в одном документе, как виконт. Удивительно, что и войны между ними не было. Считается, что старший брат, Раймонд, сохранил значительные семейные владения, вот только как-то очень быстро их растерял. Как предполагается, родовое прозвище «Пеле» (меховая накидка поверх панциря) потомки Раймонда получили от его жены, которая возможно была дочерью Бернара Пеле, сеньора д’Андюз.
Вот Бернар, второй муж Беатрисы и был правнуком Раймунда-неудачника. Отец Бернара, Раймунд Пеле, был одним из известных воинов-крестоносцев Первого похода и отличился во многих сражениях. Но никаких богатств он своей семье не принес, вернулся домой и помер сеньором Алеса, завещав его сыновьям, примечательно, что Бернар был еще и вторым сыном, то есть, ему еще и не вся отцовская сеньория досталось (его старший брат Раймонд, вскоре в 1448 году, умер, не оставив потомства).
Так что скромно, очень скромно Беатрис вышла замуж и наверняка мужа рекомендовал граф Барселоны, так как Рамон Беренгер IV был другом и двоюродным братом действующей виконтессы Нарбонны Эрменгарды - как-никак тоже родственник.
В новом браке Беатрисы родилось двое детей - сын Бернар и дочь Эрмессинда. Отпрыск дома Нарбонны сразу провозгласил себя графом Мейгёля по праву жены, Бернаром V и носил такой титул до самой смерти. Возмужавший граф Прованса вряд ли мог относится к претензиям отчима слишком снисходительно, несмотря на то, что право так называться Бернар всё-таки имел. Явно завязывался конфликт интересов.
Продолжение следует…
