В 1903 году, газета «Московский листок» разместил следующую историю.
Некоторое время назад, в квартире мещанина Ивана Васильевича Соколова, в доме Щеголева, на Хапиловской улице (ныне Большая Почтовая), поселились две престарелые старушки-сестры, мещанки Александра и Пелагея Никитины. Сестры занимали в квартире Соколова небольшую комнатку, жили крайне скудно, ни знакомых, ни родных у них не было. Из своей каморки они выходили лишь за провизией.
В начале осени 1903 года обе старушки стали прихварывать, но врача не приглашали, говоря, что у них нет средств. «Вот как бы в богадельню или в больницу поместили бы нас» - говорил Никитины и просили квартирохозяина похлопотать за них. Соколов отзывчиво обошел все больницы и богадельни, но ничего не добился.
Между тем здоровье старушек с каждым днем становилось все хуже. Обеспокоенный Соколов нанял легкового извозчика и отвез обеих старушек в мещанскую управу, где и обрисовал безвыходное положение сестер. Привезенные в управу старушки поставили местный служебный персонал в тупик – что с ними делать не знали. Неожиданно Александра Никитина упала в обморок, была немедленно вызвана карета «скорой помощи» и вместе с сестрой Пелагеей она была доставлена в приемный покой Тверской части. Здесь на следующий день Александра Никитина скончалась.
Соколов же, покинув мещанскую управу отправился в управление пристава 1-го участка Лефортовской части, где заявил обо всем случившимся и просил принять надлежащие меры, к охранению имущества старушек. Как полагается в таких случаях, полиция явилась в квартиру Соколова и начала описывать мизерное имущество Никитиных, оцененное в 72 рубля 92 копейки. Когда же стали перетряхивать всякий хлам, то в одном из заштопанных чулок, вместе с клубком пряжи нашли деньги, а под кроватью процентные бумаги: все вместе на сумму 7 936 рублей – все же не так и мало.
На этом история заканчивается, остается надеяться, что найденные деньги были обращены на пользу оставшейся второй сестре Никитиной. Не очень понятно, почему старушки не использовали эти средства, когда это стало жесткой необходимостью, не могли же они забыть о них сразу вдвоем.
