В 1909 году, председатель совета министров П.А. Столыпин дал большое интервью редактору саратовской правой газеты «Волга», некоему господину Гарвею. В частности, он поручил ему воспитывать в «патриотическом духе русскую молодежь».
Со стороны премьера это был явный промах, так как несколько изданий, причем не «левых», а нейтральных и даже консервативного толка, тут же напомнили обществу кто такой господин Гарвей и насколько уместно поручает ему, хм, «воспитание» молодежи.
Вот что писал сотрудник иркутской газеты «Восточная заря» об этом будущем воспитателе. Иркутчанин, под псевдонимом Dieudonne, вспоминал следующее, и вот его рассказ.
Познакомился я с ним в 1897 году, в Петербурге, в доме предварительного заключения. (За что сидел сам сотрудник «Восточной Зари» при этом не уточнялось.) Разговорились через трубу. Я лежал на полу своей камеры, прикрывшись серым казенным одеялом, а мой собеседник из нижней камеры, стоял на железном столе, привинченном к стене.
- А вы кто?
- Я Гарвей, редактор издательство Девриена – отрекомендовался мне сосед снизу. – Я принимал участие в устройстве кружков самообразования. – грустно повествовал мне он. – За участие в кружках меня и посадили. Уже полгода здесь.
Так и беседовали несколько дней. Но однажды утром я услышал громкий разговор и смех в его камере, я с любопытством приник к трубе:
- Вы, батенька, с каждым днем выглядите все лучше и лучше, - говорил кто-то сочным баритоном. – А ведь моя речь будет построена на вашем убитом виде и изнеможении. А вы вон какой румяный! До процесса остается у нас только одна неделя. Будьте добры, позаботьтесь, пожалуйста, о своей наружности. Иначе вам несдобровать. Состав присяжных подобрался крайне неудачный для вас, мой дорогой. Если вы не разжалобите их своим удрученным видом, закатают они вас…
Вечером я спросил у Гарвея, кто был у него утром.
- Адвокат. По одному делу. Он ведет мои гражданские дела.
Беседа оказалась непродолжительной, так как собеседник сказался больным. Ага, начал действовать, подумал я. Болел Гарвей несколько дней, больше поговорить с ним не удалось, а потом он и вовсе исчез из тюрьмы. Ну, а еще через неделю приносит мне надзиратель газету «Неделя», из нее заключенные узнавал новости внешнего мира.
В конце тетрадки журнала, в отделе судебной хроники я натолкнулся на жирный заголовок: «Дело Гарвея и баронессы Т.» В отчете сообщалось о том, как редактор одного из отделов книгоиздательства Девриена, в течении трех лет похищал из склада вверенные ему книги. Просто ежедневно складывал в портфель, уносил домой и потом продавал на Литейном одному букинисту. Вырученные деньги тратились на различного рода увеселения, совместно с баронессой Т. Всего похищено было на 32 тысячи рублей и профукано все до копейки с веселой баронессой.
На скамью подсудимых попали трое – Гарвей, букинист и баронесса, последняя, кстати, сама же и донесла на Гарвея, приревновав к его невесте.
Болезненный вид удрученного позором обвиняемого произвел тягостное впечатление на публику и судей – говорилось в отчете. Добрые присяжные, вытирая скупые наивные слезы, вынесли Гарвею и душке-баронессе оправдательный приговор. Букиниста же посадили на год.
Вот так и «кружки». С баронессой в кабинетах ресторанов «самообразовывался».
Что же, во-первых, явно видна неосторожная неразборчивость премьер-министра, не тому человеку он интервью давал и не тому молодежь «поручал». Ну, а что касается, суда дореволюционных присяжных – так это еще семечки. Они и убийц пачками отпускали на все четыре стороны, а тут подумаешь… «всего» 32 тысячи на баронессу потратил.
