Заметка в разделе «Всякие злобы дня» журнала «Стрекоза» за апрель 1899 года.
Семьсот ломбардных квитанций. Именно столько их оставил после себя, на память о себе же, известный петербургский меховщик Борисов, скрывшийся бесследно. Его магазин принимал «на хранение» на лето различные меховые вещи и… сейчас же сдавал их в то или иное ломбардное учреждение. Этот способ «хранения» чужих шуб был действительно наиболее благонадежным.
Он охранял их от огня, так как ломбардные кладовые всюду прекрасно устроены. Он обеспечивал им очень старательный уход: в ломбардах весьма усердно оберегают заложенные шубы от моли. Наконец, этот способ ограждал шубы, сданные на хранение меховщику Борисову от похищения их, в минуты жизни трудные, этим же меховщиком Борисовым. Вот почему все клиенты меховщика навсегда сохранят о нем память милую и добрую.
**
Данное преступление, по-видимому, вскрылось осенью предыдущего года, перед началом сезона. Хм, по контексту заметки ясно, что своих шуб владельцам не видать теперь никогда, так же, как и сбежавшего в туман меховщика. Но кое-что смущает, а именно наличие квитанций – значит адреса, куда пронырливый меховщик тащил фактически украденные им шубы, известны? И по крайней мере, хотя бы часть их можно было бы вернуть владельцам? Но вот загадка – почему в статье нет ни слова о том, что пострадали … владельцы ломбардов?
Неужели на самом деле вернуть было ничего уже нельзя, даже несмотря на наличие квитанций, подтверждающих факт хищения этих несчастных шуб? Что же, как знать, вероятно многое в царское России было устроено как-то иначе, например: что в ломбард попало – то навеки пропало.
