Основной аргумент, которым оперируют сторонники неизбежности продажи Аляски США, выглядит следующим образом. Дескать, нужно было продать, а иначе все равно потеряли бы в ходе военного конфликта.
В свое время, ещё только начиная общаться в интернете по всяким историческим и околоисторическим вопросам на тематических форумах, я был безмерно удивлен, насколько же много любителей истории выдвигают в защиту очень странных людей из окружения Александра II, данный аргумент, пытаясь оправдать их преступление против нашего государства.
Да, кстати, первый и наиглавнейший из этих странных личностей: Великий князь Константин Николаевич (1827-1892), второй сын Николая I, месье уникальной жадности и не менее уникальных политических взглядов. И ведь странное дело - о продаже Аляски знают буквально все, а вот на вопрос о том, кто был инспиратором и душой предательского проекта, правильно ответит, дай Бог, один человек из сотни опрошенных. Но сейчас, впрочем, не об алчном князюшке, а о двух простых контраргументах в опровержении «необходимости и неизбежности».
Пункт первый. Все достаточно просто, кстати. Если бы Аляску потеряли в ходе военного конфликта, то... ну и что? Потеря некой территории в ходе поражения в некой войне, по кабальному мирному договору, внезапно не означает безвозвратной потери этой территории. Тем более если речь идет о веке XIX. Хотя и в XXI веке, также «внезапно» вдруг оказалось, что договоры имеют тенденцию «утрачивать актуальность». Дело не в позорности договора, а в том сможет ли проигравшая страна воспрянуть и тогда ... будет новый договор, огорчительный уже для бывших победителей.
Как пример - Франция дважды, за отрезок времени менее, чем в сто лет, теряла территории, называемые ныне Эльзас и Лотарингия. А уж договоры подписывала один похабней другого. Вот только сейчас Эльзас и Лотарингия все равно принадлежат, как «ни странно» той же Франции.
Но, допустим, это слишком далекий пример. Удивительно, что сторонники «вынужденной продажи» упорно не хотят замечать истории с Сахалином – потери половины острова (как раз по итогам проигранной войны) и последующее возвращение утраченного. Ну, и почему с Аляской, в случае совсем уж плохого развития событий, не могло случиться того же? Увы, вариант, который привели в жизнь лоббисты предательского проекта оказался наихудшим из всех возможных.
Пункт второй. Простой вопрос – ну, и кто бы мог захватить Аляску силой? Чью агрессию упреждало окружение Александра II? Это вопрос может также поставить в тупик, сторонников теории «необходимости», вариантов, если подумать всего три – и каждый так себе. Начнем с первого, собственно, с тех, кому Аляска и досталась.
В рассматриваемую эпоху, США были союзниками России, и как это ни странно звучит на день сегодняшний – очень серьезно относились именно к равноправным партнерским отношениям. Например, потому, что с Англией и Францией, США как раз не дружили, отношения были сильно натянуты и запущены. Аляска – дело десятое, золотой мечтой США были тогда Гавайи, они шли к этому долго и упорно, аннексировав вожделенные острова лишь в 1898 году.
Но сильно смущает в этом деле поведение светлейшего князя, Александра Михайловича Горчакова, главы внешнеполитического ведомства. Этот «мощный старик», «отец русской дипломатии» - еще один лоббист постыдной сделки, на пару с Великим князем Константином, успешно окучивший Александра II на предмет продажи. Горчаков, что, тоже боялся захвата?
Но логика странная – если он боялся насильственного захвата со стороны США, то есть прогнозировал верно на десятилетия вперед (в чем, я, простите, сильно сомневаюсь), то почему он не боялся, что потенциальный захватчик удовлетворится одной Аляской? Исходя из такой логики, получается, что «железный канцлер» сдавал потенциальному противнику удобный плацдарм для последующих атак. Таким образом, следуя логике «вынужденной продажи» Горчаков превращается в не просто очень плохого дипломата, а в тайного врага России. Я склонен полагать, что глава дипломатии, был почему-то убежден в том, что США навечно останется России другом.
Второй вариант потенциального захватчика – Франция. И вот здесь даже интересно: Наполеон III, пожалуй, мог и рискнуть, это было в его характере. Этот правитель Франции пытался, образно говоря, хвататься за все, что плохо приколочено, оторвать и забрать себе. Но… надорвался, Вторая Империя рухнула всего через четыре года после сделки 1867 года, просмотрел Наполеон настоящую опасность прямо за собственным забором. Но серьезно предполагать подобную авантюру в 1860-х годах, было бы слишком надуманно – это уже бояться собственной тени.
Вот Великобритания (третий вариант) – это уже серьезно, но … опять мимо. В отличии от Наполеона III, английское правительство к авантюрам было не склонно, захваты планировало тщательно и поступательно. Слишком много дел и собственных опасений было у Англии в регионе, чтобы вешать себе «на баланс» еще один экспансионистский проект. Великобритания сама боялась, что Россия подберется к Индии, а США, в свою очередь атакуют Канаду. В последней этому бы даже многие обрадовались, а чем Великобритании было прекрасно известно. Так что Англия тоже не подходит при ближайшем рассмотрении на роль «потенциального захватчика».
Так что, странная сделка, очень странная. И истинные причины её лежать вовсе не в каких-либо «опасениях», так как этот вариант выглядит сильно натянутым.
