Петербург, апрель 1913 года. Особое присутствие судебной палаты 4 апреля слушало дело по обвинению крестьянина Борисеца и его жены Аграфены в покушении на убийство лесного стражника Гринкова.
Дело это заключалось в том, что в лесу принца Ольденбургского, находящемся близ линии Северо-Западных железных дорог, лесной стражник Гринков заметил мужчину и женщину, расставивших сетки для охоты за дичью.
(Конечно, на момент публикации данной статьи в газете «Петербургский листок», всем её читателям было прекрасно кто такой принц Ольденбургский. Что же, здесь по всей видимости речь о Александре Петровиче Ольденбургском (1844-1932), внуке Екатерины – одной из дочерей Павла I).
Силки были примитивные, приспособленные из веток кустарника и волоса, но все же дичь, охота на которую воспрещена в лесу принца, могла попадаться. Выйдя из караулки с ружьем, стражник попытался, но это оказалось нелегким делом: как у женщины, так и у мужчины оказались ножи. Завязалась борьба, во время которой Борисец и его жена нанесли ножами стражнику удары в шею, висок и руку, и притом настолько тяжелые (!), что палец правой руки Гринкова не действует.
На суде, муж и жена Борисец нарисовали картину совсем другого свойства: оба они собирали грибы и ягоды, захватив с собой кузов и ножи для обрезания корней грибов. На них напал лестной стражник Гринков, свалил на землю Борисеца и стал душить. Защищаясь, Борисец схватил находившийся в грибном кузове нож и «уколол» им Гринкова в шею. Видя опасность для жизни мужа, которого стражник продолжал будто бы душить, Аграфена в свою очередь подоспела с ножом и нанесла им удар в висок стражника, но не с целью убийства, а пытаясь освободить лежавшего на земле и кричавшего мужа.
Стражник Гринков, наоборот, устанавливал нападение с их стороны и утверждал, что, обливаясь кровью, бросил тут же ружье и пытался скрыться в лесу, но Борисец преследовал его уже с ружьем.
Подсудимые почему-то остались без адвоката…
Особое присутствие признало Борисеца и его жену в нанесении ран стражнику при исполнении им служебных обязанностей и приговорило: Борисеца, по лишению прав, к отдаче в арестантские отделения на три с четвертью года, а его жену к заключению в тюрьму на три года.
*****
Самое странное, как раз отсутствие адвоката, обычно и самым бедным их давали, а то что эти крестьяне были вопиюще нищими и так ясно. Кстати, не указано в какой именно месяц случилось это происшествие – крестьяне и правда могли собирать грибы, как для отвода глаз, а может и… взаправду. Да и – «особое присутствие судебной палаты», вот что напугало адвокатов, по-видимому; такие дела (связанные с особами Императорского дома) суду присяжных не подлежали. Тем и обусловлено довольно жесткое для тех лет наказание. Не в беспокойстве о ранении стражника и не в возмездии за это ведь дело, а в принце Ольденбургском. Будь это обычный лес – Борисец и Аграфена за то же самое отхватили бы, ну, скажем, месяца два ареста.
