Итак, причин для столь любезного отношения короля Франции к Папе Александру VI, было более чем предостаточно.
Для начала, следовало учесть ошибки Карла VIII и накануне новой Итальянской кампании, вытащить Папу Римского из антифранцузской коалиции. Тем более, что потенциальным союзником Родриго Борджиа был почти идеальным, хотя бы потому что он не итальянец. Конечно, еще очень рано говорить об итальянском патриотизме, никто иные, как сами итальянцы – Папа Иннокентий VIII и герцог МиланаЛодовико Сфорца, ранее уже призвали французов в Италию, но уж для арагонца Александра VI этот патриотизм точно было какой-то совершенно неведомой категорией.
Папу больше всего интересовали две вещи – будущее Папской области (как государства, где он был господином и где преемником, вполне мог стать некий его родственник или протеже, пусть и не сразу) и будущее его собственной династии. Людовик XII разумно полагал, что уж здесь-то конфликта интересов Святого престола и Франции можно будет избежать, а насчет будущего династии Борджиа – у него было и чем поделиться, и чем эту династию к себе привязать.
Но кампания кампанией, другие не менее важные вопросы тоже требовали немедленного решения, и вот тут без Папы было никак не обойтись в принципе. Несмотря на отсутствие династического кризиса (благодаря салическому закону), бездетная смерть Карла VIII всё-таки повлекла за собой тугой узел побочных проблем. Дело в том, что женат он был на Анне Бретонской (дочери последнего герцога Бретани, из рода Капетенгов – де Дрё), невесту королю Франции пришлось буквально и в прямом смысле этого слова завоевывать, вместе с ее герцогством.
Завоевал. Наследница Бретани вышла за короля Франции замуж (против воли и, что интересно, отношения между молодыми людьми в ходе их семейной жизни, сложились неплохие), но герцогство не было включено в состав королевства. Эта была личная уния, с хитрыми оговорками, не совсем похожая на союз с графством Прованс. Если бы Карл пережил Анну, то он бы и стал единоличным герцогом Бретани, передавая в дальнейшем без проволочек это герцогство своему преемнику (провансальский вариант). Но уж коли он умер раньше жены, а выживших детей у них не было (лишь самый старший ребенок Анны и Карла – дофин Карл-Орлан дожил до трех лет, четверо умерли в младенчестве, сразу после рождения и одна дочь родилась мертвой), то согласно пунктам брачного контракта, уния Франции и Бретани расторгалась.
Французская сторона предусмотрела подобное развитие событий, и согласно следующим пунктам договора, Анна Бретонская в таком случае, могла снова выйти замуж только за преемника Карла VIII или остаться вдовой, как пожелает. Здесь подразумевалось, что будет заключена новая уния и труда Карла VIII по завоеванию Бретани не пойдут прахом.
Что же, согласие Анны на новый брак - с Людовиком XII, было получено уже через три дня после смерти Карла VIII. Здесь тонкий момент: Анна ничего не имела против Людовика (он у нее и раньше в женихах ходил), но была бы рада воспользоваться шансом отвязать родное герцогство от Франции, и таковой шанс имелся. Всё дело в том, что король Людовик уже был женат – долго и несчастливо, целых 22 года – на Жанне Валуа, сестре покойного Карла VIII и дочери Людовика XI. Конечно, это не был не первый и не последний, среди важных браков в которых не было детей, но здесь у нас тот особый случай, когда о неспособности супруги к деторождению было известно еще до свадьбы.
Собственно, король Людовик XI затем и женил герцога Орлеанского на своей больной младшей дочери – в надежде на угасание ненавидимого им рода Валуа-Орлеанов. Так что без Папы Александра VI было никак не обойтись – только он мог санкционировать развод короля с Жанной Валуа (известная лазейка – близкое родство, которое никогда при заключении брака никого не волновало) и дать разрешение на новый брак с Анной Бретонской. А последняя, дала своему венценосному жениху сроку разобраться со всеми этими делами, ровнехонько до конца текущего года.
Только с согласия Папы, Франция, таким образом могла удержать Бретань и обеспечить дальнейшее правопреемство династии Валуа-Капетингов, у которой с этим было уже тревожно: кроме самого короля, в наличии имелось только двое представителей династии, и оба – дети. Это маленькие Франсуа, граф Ангулемский, двоюродный племянник Людовика XII и Карл, герцог Алансонский, несколько более дальний королевский кузен.
1 октября 1498 года, на переговоры во Францию, Папа отправил никого иного, как Чезаре (ранее, 17 сентября, уже освобожденного от кардинальской должности), кроме того, что Борджиа вез заветную буллу о расторжении брака, нужно было завершить тонкий заговор относительно судеб Италии, который Александр VI и Людовик XII обсудили уже заранее. Надо сказать, здесь Папа замахнулся на слишком большой куш.
Продолжение следует…
